Восемь часов в Малом Драматическом театре и почти 40 лет на сцене. «Братья и сестры», – определенно, больше, чем просто спектакль.
Премьера первой части тетралогии «Пряслины» Федора Абрамова состоялась 9-10 марта 1985 года. Та версия, что идет сейчас, представлена в апреле 2015-го. Режиссер все тот же – Лев Додин. Поменялись актеры, прошли годы, но спектакль не потерял своей актуальности. Скорее, наоборот, сейчас пришло его время.
На сцене, еще до начала спектакля, стоит бревенчатая стена. Она закреплена железными тросами по всем краям и потому подвижна. Становится то стеной избы, то потолком русской бани, то краем телеги. В некоторых сценах деревянная конструкция разбивает пространство на две части по горизонтали. Добавляет действию еще один уровень.
По краям сцены длинные тонкие стволы деревьев уходят под самый потолок. На них – опустевшие скворечники. Такие же безжизненные, как и деревня Пекашино сразу после войны. Всюду голод и вечная надежда на завтрашнее счастье.
Премьера первой части тетралогии «Пряслины» Федора Абрамова состоялась 9-10 марта 1985 года. Та версия, что идет сейчас, представлена в апреле 2015-го. Режиссер все тот же – Лев Додин. Поменялись актеры, прошли годы, но спектакль не потерял своей актуальности. Скорее, наоборот, сейчас пришло его время.
На сцене, еще до начала спектакля, стоит бревенчатая стена. Она закреплена железными тросами по всем краям и потому подвижна. Становится то стеной избы, то потолком русской бани, то краем телеги. В некоторых сценах деревянная конструкция разбивает пространство на две части по горизонтали. Добавляет действию еще один уровень.
По краям сцены длинные тонкие стволы деревьев уходят под самый потолок. На них – опустевшие скворечники. Такие же безжизненные, как и деревня Пекашино сразу после войны. Всюду голод и вечная надежда на завтрашнее счастье.
Особенно интересной показалась декорация на переднем плане. Низкие ворота из тонких брусьев. Когда створки распахнуты, они находятся над головами у людей в первых рядах. Так спектакль слегка соприкасается со зрителем.
Действие происходит на русском Севере. Понять это можно на слух. Актеры делают явный акцент на букве «о», используют непривычные слова. Речь эмоциональна, резка, скомкана, но идет от самого сердца. Однако они не переигрывают. Их нарочито громкий говор поддерживает динамику.
Через весь спектакль лейтмотивом проходят простые образы пищи: хлеб, мясо, молоко. Это – главная ценность для оголодавших за годы Великой Отечественной людей. Изо дня в день «жОнки» на износ работают в полях. Мужья так и не вернулись с войны. А трудодень по-прежнему стоит 11 копеек. Но у пекашинцев все еще есть надежда на сытое завтра. Она заставляет истошно кричать одну и ту же песню:
Ой, конь вороной,
Белые копыта,
Когда кончится война,
Поедим досыта.
Проходят годы, но голод так и не заканчивается. Снова только трудности. Займы в пользу государства, 350 трудодней в год и вкус опилочного хлеба и мха во рту.
Во время общих застольных сцен действие достигает высшей точки. Пиры похожи на обряд. Деревенские частушки, танцы с пестрыми платками, пляски под гармонь.
Действие происходит на русском Севере. Понять это можно на слух. Актеры делают явный акцент на букве «о», используют непривычные слова. Речь эмоциональна, резка, скомкана, но идет от самого сердца. Однако они не переигрывают. Их нарочито громкий говор поддерживает динамику.
Через весь спектакль лейтмотивом проходят простые образы пищи: хлеб, мясо, молоко. Это – главная ценность для оголодавших за годы Великой Отечественной людей. Изо дня в день «жОнки» на износ работают в полях. Мужья так и не вернулись с войны. А трудодень по-прежнему стоит 11 копеек. Но у пекашинцев все еще есть надежда на сытое завтра. Она заставляет истошно кричать одну и ту же песню:
Ой, конь вороной,
Белые копыта,
Когда кончится война,
Поедим досыта.
Проходят годы, но голод так и не заканчивается. Снова только трудности. Займы в пользу государства, 350 трудодней в год и вкус опилочного хлеба и мха во рту.
Во время общих застольных сцен действие достигает высшей точки. Пиры похожи на обряд. Деревенские частушки, танцы с пестрыми платками, пляски под гармонь.
Эти безумные сцены русских гуляний навевают обманчивую веселость на зрителя. На самом деле сердечно кричать о нелегкой жизни заставляют не пьянство и радость. Это бесконечная боль от несправедливости и тяжести положения.
Безупречна игра Елизаветы Боярской в роли Варвары и Дарьи Ленды в роли Лизки. Говор, резкие движения – в этом видна невероятная сила русской женщины. Свободные, сильные, готовые бороться за свое счастье.
В антракте расспросила у сидящей рядом женщины о впечатлениях:
– Очень нравится Лиза (про Боярскую). Такая сильная, красивая игра. А вот общий посыл… Помню 1961 год. Я еще была девочкой. Стояли с сестрами в очереди за хлебом. Вы знаете, в то время кусок белого батона с маслом – это вроде нынешнего пирожного. Еще горчичный хлеб по 25 копеек. И это еще мое детство… Ведь у них совсем ничего. Мох и опилки. Конечно, поражает.
Удивительны в «Братьях и сестрах» сцены русской жизни. Плач невесты и ее причитания о конце свободы в родительском доме. Коса, которую переплетают в две. Свадьбы, когда на столе только каравай и его делят поровну. И традиционная русская баня с дубовыми вениками.
Безупречна игра Елизаветы Боярской в роли Варвары и Дарьи Ленды в роли Лизки. Говор, резкие движения – в этом видна невероятная сила русской женщины. Свободные, сильные, готовые бороться за свое счастье.
В антракте расспросила у сидящей рядом женщины о впечатлениях:
– Очень нравится Лиза (про Боярскую). Такая сильная, красивая игра. А вот общий посыл… Помню 1961 год. Я еще была девочкой. Стояли с сестрами в очереди за хлебом. Вы знаете, в то время кусок белого батона с маслом – это вроде нынешнего пирожного. Еще горчичный хлеб по 25 копеек. И это еще мое детство… Ведь у них совсем ничего. Мох и опилки. Конечно, поражает.
Удивительны в «Братьях и сестрах» сцены русской жизни. Плач невесты и ее причитания о конце свободы в родительском доме. Коса, которую переплетают в две. Свадьбы, когда на столе только каравай и его делят поровну. И традиционная русская баня с дубовыми вениками.
Заканчивается спектакль невероятно сильными словами Мишки. Ближе к концу тот сильно отстраняется от остальных героев. Носится с письмом в поддержку Лукашина, просит подписать. Но народ не хочет рисковать. «Потерял совесть народ».
Ознакомиться с афишей Малого Драматического театра можно на сайте: https://mdt-dodin.ru/
Ознакомиться с афишей Малого Драматического театра можно на сайте: https://mdt-dodin.ru/
Софья Суркина
Фото с сайта МДТ
