Имя ветерана Великой Отечественной войны, журналиста Александра Алексеевича Каплина (1918 -1991 гг.) известно в Сухиничском районе и в Калужской области, в его честь с 1997 года ежегодно проводятся районные историко- краеведческие чтения. Велико значение его работ для читателей всех возрастов. Каплин Александр Алексеевич - разносторонний человек. Он работал корреспондентом газеты военного времени «Конногвардеец», занимался изучением родного края (подготовил первое серьёзное исследование о Сухиничах), он заведовал отделом пропаганды и агитации населения, он был редактором районной газеты «Организатор», он был членом Союза журналистов, он возглавлял Совет ветеранов Великой Отечественной войны, он был поэтом и фотографом. Его публикации вызывают живой интерес. Историческая значимость его исследований повышается с течением времени. До сих пор не создан полный перечень произведений А. А. Каплина, поэтому мной была предпринята попытка выявить и систематизировать неизвестные произведения Александра Алексеевича, написанные в годы Великой Отечественной войны. Изучался архив семьи Каплиных, а также проводились беседы с родственниками писателя.
Несколько слов о биографии
Каплин Александр Алексеевич родился 4 декабря 1918 года в семье крестьянина. Родина его - деревня Каплино Старо-Юрьевского района Тамбовской области. Учился в школе крестьянской молодежи в селе Новикова, по соседству с родной деревней. В 1938 году окончил Первомайское училище, которое находилось в том же селе Новикова. Немного поработал учителем семилетней школы в селе Большая Верда, в ноябре 1939 года был призван на службу в Красную Армию. Служил в учебном взводе отдельного саперного эскадрона 14-й кавалерийской Коммунистической Краснознаменной дивизии имени товарища Пархоменко. В 1940 году он стал сержантом-командиром отделения за успехи в боевой и политической подготовке. В числе группы был премирован экскурсионной поездкой в столицу нашей родины Москву. Во время учёбы в училище А. А. Каплин, стал сотрудничать в районных, областных газетах, публиковал в них свои стихотворные опыты. Во время службы в армии он был активным военкором дивизионной многотиражки “Красное знамя” и окружной газеты Киевского особого военного округа. В марте 1941 года в Киеве издательство “Радяньский письменник” выпустило поэтический сборник “Стихи на страже” начинающих красноармейских писателей, поэтому одним из авторов этого сборника был и Каплин А. А. В том же месяце его вызвали в политотдел дивизии и предложили перейти работать в дивизионную газету, но с условием: после прохождения срочной службы остаться кадровым военным журналистом. Он согласился и стал инструктором - литератором газеты ”Красное знамя”. Громкое название и должность инструктора - литератора скрывали за собой обязанности простого корреспондента. В начале1940 года он вступил в ряды ВЛСКМ.
Находясь в сравнительной близости от границы, дивизия предчувствовала приближение войны, и все же начало войны было для них неожиданным, так как гитлеровцы напали вероломно. На 22 июня 1941 года в дивизии были назначены учения. Когда ранним утром заиграли боевую тревогу, Каплин, да и не он один, подумали, что тревога учебная, но в расположении казармы и конюшен стали рваться немецкие бомбы, тогда всем стало ясно, что тревога не учебная. Основные бои дивизии корпуса в период Великой Отечественной войны отмечены в боевом пути орденов Ленина. Биография Каплина Александра Алексеевича в этот период неразрывно связана с дивизией корпуса. С первых дней войны он находился в боевых порядках частей и подразделений, оттуда посылал редакции (иногда привозил сам) корреспонденции о боях, героических делах бойцов, офицеров. Приходилось и самому принимать участие в боевых действиях. За период войны Каплин Александр Алексеевич, кроме корреспонденций, заметок, написал десятки стихотворений о героических подвигах наших бойцов, о родине и на другие военные темы. Героями его стихов, как правило, являются конкретные бойцы и офицеры. Большинство написанных стихотворений были опубликованы в газетах “Красное знамя” и «Конногвардеец”. В марте 1942 года редакцию передали в штаб и политотдел корпуса. Корпусная газета стала именоваться “Конногвардеец”, где Александр Алексеевич по-прежнему занимал должность инструктора-литератора. Весной 1942 года он был принят кандидатом в члены ВКП. В мае 1943 года стал членом партии. За образцовое выполнение заданий командования на фронте и проявленное при этом мужество награждён медалью за участие в героической обороне Сталинграда, за освобождение Смоленска - орденом Отечественной войны II степени, за освобождение Белоруссии - орденом Отечественной войны I степени. Ушёл из жизни 25 апреля 1991 года. Похоронен на Сухиничском кладбище.
Отрывок из дневника А.А. Каплина 6 декабря 1942 г. Большая Осиповка Придя сюда, поел каши. Зашла хозяйка база, жалуясь на то, что близко к дверям ее хаты (напротив этого дома) поставили коней. Я вышел уладить этот вопрос. Потом начал «проводить массовую работу среди этой женщины». В общем, я стал с ней беседовать, указал ей на то, что все трудности, которые приходится им переживать, не от нас зависят. Зашел в хату к ней. Она повела рассказ о том, как у них были немцы. - Пришли они, окаянные, стали всю скотину на общий баз сгонять. Было у меня полсотни курей, уток штук тридцать – все подобрали. Свинью взяли, телят взяли. Корову, правда, оставили. Но молоко поганцы все забирали. Да уцелели у меня еще поросята: малы были, потому и немцы их не тронули. Одеженку, какая была, хлебушка мы, слава богу, по совету наших бойцов зарыли в землю. Когда еще наши отступали, так сказали нам: - Зарывайте все в землю, а то отнимут немцы. И сами красноармейцы помогали нам ямы копать, добро ховать. Ну, и натерпелись мы от проклятущих. Сердечко изныло. Пошли слухи у нас, что Сталина убили и нашими командуют англичане. Потом будто наши мир просят у Гитлера. Пусть берет, сколько хочет, а что оставит для советский, то там и жить будут. Ну, думаю , пропали мы. Я тут с детьми маясь. А муж и два сына будут там. Ведь они у меня в красной армии. Один сын командир. Был ранен. Письма все писал. Теперь-то не знаю, что с ними. Живы ли? Думала я так. А потом передумывала. Нет! Не могут наши не вернуться. Тут еще сестра (из Сталинграда ее немцы пригнали) говорит: - Обязательно придут русские. Не бывать тут у нас, на нашей земле немцам. Был тут у нас один пленный. Толя звался. Он говорил нам: -Не ждите. Не придут русские. Этот подлец сердце мучил. Сестра ему всегда отвечала: - Нет. Вернуться наши. А он, подлюка, сам-то переметнулся к гитлерцам. Изменник. Товарищей своих продал. Документы, сказывал, украл и с ними пошел к немцам. Поймали его. Убежал да в другую часть служить пошел. А потом в Миллерове и сдался в плен. Вот он-то всегда и говорил, что наши не придут. Немцы сплошь всех выгоняли на работу. Всех до ночи. Убирали хлеб молотить не молотили. Поселились они в наших куренях. А нас загнали, куда попало. Пленные да мы все им тут строили. А потом сказал нам один из немцев (поляк он что ли был), сто бьют ихних под Москвой, что английские и американские войска наступают, танки, батареи. А нам говорит: - Вы только не говорите, что это я сказал, а то мне немцы капут сделают. А только все говорит нам: - Враки. Никто к вам не придет. А ведь они, немцы-то и вправду наверное думали укорениться у нас: понастроили бараков, Узкую железную дорогу проложили от Чира на Клетскую что ли, к нам тоже насыпь сделали, свои паровозы нагнали сюда. Поезда у них часто ходили тут.
Ну, наши самолеты каждый день летали, бомбили тут Чир, Суровихин и наш полустанок. Ночью больше. Один раз убили тридцать немцев. А как-то проследили, как шел поезд и остановили на Суровихиной. Разведали наши самолеты, где он стал. А ночью полетели начали бить. Попали в поезд. А там оказались немецкие снаряды, большущие. И пошли они рваться. А рядом стоял состав с горючим, и тот загорелся. Наступали уже холода. Ударили первые морозы. А немцы ходят в пилотках, в шарфы кутаются, в своих мундирчиках, как подстреленные, прыгают по морозу. Я думаю: «Господи! Ударь на них крещенским морозом». Все бы вымерзли. Они в хатах бы у нас померзли. Сопли до колен итак распускали. Шеи у всех в чириях. Обозы у нас были. А кормили их плохо. Хлеба давали грамм по пятисот что ли или по четыреста. Кофе утром и вечером. А на обед бурду какую-то жидкую. Ко мне все ходил один. Придет: - Матка. Клеп – гут, гут. Отломит кусок и пойдет начнет жрать. Как-то глядим, засуетились они, собираются куда-то. Может, думаем, другая часть придет. Танкисты, говорили, будто сюда должны прийти были. Я спрашиваю у Тольки: - Куда же это вы? -Отступаем, вот куда, - буркнул он. - А что ж, - говорю, - не по твоему вышло. - Выйдет. Мы вернемся. Ан, дудки, думаю. Это ты от себя страх отпугиваешь этими словами, и уж вернуться, подлюга, не думай. Утром поехали они. А к вечеру наш разъезд приехал. Вышли мы. Глядим, никак наши машины-то. Подбегаем, люди свои. Шапки на всех, валенки, рукавицы, телогрейки – наши бойцы. Тут и фронта-то не было. Гнать бы и гнать эти обозы. Да наших маловато. А это он уже недавно сюда подбросил. И фронт тут стал. Хоть бы скорее наши побили их тут проклятущих… …И это тут, где немцы, по словам хозяйки, имели приказ не жечь и не грабить население. И поэтому казачкам досталось меньше всего. А некоторые сволочи из них служили немцам. Ну, доберемся мы до них! Над столом гонит копоть огарок. По извилинам разных дорог Бродит мыслей суровых отара, И скрипит по бумаге перо Оставляя следы этих строк. Вечерком вспоминаешь о многом: О еще не забытых друзьях Путь прошедших по-воински строго Не сробев и не дрогнув в боях. Сколько было их, сколько не стало И кому еще смерть суждена? Неужели греметь не устала Роковая злодейка – война? Впрочем, этот вопрос лишь для рифмы Еще много громов впереди Не устанем стрелять и рубить мы,
Не отступимся, не победив… Или вспомнишь родную речонку, Что давно заросла камышом Где купался я резвым мальчонкой, Где скакал по траве голышом. И опять перекинутся мысли: Стены школы увидишь и вдруг Вспомнишь, как мы упорно грызли Горький корень сладких наук. Ну и ясно, что мысли не минут Мимо девушки, что далеко Даже в холоде чувства не стынут И пройти мимо них нелегко. Что ни вспомнишь, то мило, любимо Все ведь жизни частица твоей И частица отчизны родимой, Что для нас всех дороже, милей. Мы рубить и стрелять не устанем, Пусть бои и бои впереди. Док конца мы, товарищ, дотянем Мы сумеем врага победить.